Воспоминания лётчика, генерал-майора Каширина Владимира Ивановича, часть 2

Летом 1982 года командиром 203 полка был назначен Татарченко. В то время в полку не хватало 2 командиров эскадрилий, положенных по штату. Впервые я с ним познакомился в начале сентября 1982 года, когда Анатолий Васильевич Долгих меня, прямо с предполётных указаний в Мачулищах, отправил в Барановичи.

Татарченко назначил меня командиром второй АЭ, которой он прежде командовал сам.

Что касается его непосредственно.

На самолёт Ту22 его взял Анатолий Васильевич Долгих. До того, Татарченко летал на Ил-14 в каком-то гарнизоне. Лётчик он был действительно сильный.

Он освоил самолёт Ту22 и очень хорошо на нём летал, просто отлично!

Но какое же у него было желание карьерного роста!

Он был достаточно самолюбивым человеком и стремился показать результат своей работы во всём.

По отношению к нам, подчинённым, он был очень строгим командиром. Летали по 3 лётных смены в неделю и постоянно наводили везде порядок… Работать приходилось неделями без выходных. Когда не наводили порядок, то каждое воскресенье шли строем через весь город Барановичи в городской Дом офицеров для занятий марксистско-ленинской подготовкой. Занятия проходили с 10 до 16 часов. Далее, в 18 часов, проводилась вечерняя Заря с обязательной проверкой присутствия. Личному составу доставалось такое командование очень тяжело.

Наши отношения начали складываться с первых моих шагов в полку после того, как он со мной слетал и остался доволен. Потом, когда я полностью вошёл в строй и стал летать командиром эскадрильи – начали складываться добрые отношения. В итоге, он очень хорошо ко мне относился.

Я понимал общую обстановку и даже говорил ему: «Тов. командир, не надо так, очень строго, к личному составу».

Но он считал, что я могу оставаться при своём мнении, а у него есть своё!

Всё было на пределе, на грани физических и моральных сил.

Спустя несколько десятилетий, уже после развала СССР, мы услышали о новом научном термине - физической усталости специалиста, как человеческом факторе, законодательно признанной причине большинства ошибок и происшествий в авиации. Во всей мировой авиации 21 века сертифицированные знания этой дисциплины (Модуль 9) стали обязательными для каждого пилота и техника. Сегодня это база безопасности полётов. Каким же долгим путём шла авиация к осознанию этого факта, как же много было на этом пути потерь, сломанных судеб!

Как следствие такого руководства стали происходить сбои, досадные происшествия, о которых теперь известно широко. Сначала Щербина, через полтора месяца полёт Чижова (январь и март 1983г), пожар на 81 самолёте.

Хорошо помню с каким гонором Татарченко разговаривал с председателем комиссии, когда приезжала комиссия разбираться по Щербине. Командир был самолюбив, его многое заедало.

Эти черты его характера как командира, определённая несдержанность, не способствовала дальнейшему карьерному росту. Вот это всё в совокупности: происшествия, положение дел в полку, особенности его характера, конечно, сказались на его карьере и судьбе.

Характер человека воспитывается в детстве, в семье. До сих пор не знаю из какой он семьи, кто его воспитывал, на каких традициях. Но это немаловажно.

Ещё очень влияет образование. Очное обучение заметно расширяет кругозор, мировоззрение. Оставляет немалый след и круг общения с такими же сверстниками, однокашниками, среди которых ты находишься. Здесь формируется много важных черт для будущего командира.

Мне кажется, что академию он заканчивал заочно.

Эта посадка стала первой из серии последующих серьёзных происшествий, которые на карьерном росте командира 203 тбап, инициатора социалистического соревнования в ВВС ВС СССР, поставили точку.

Что касается других его качеств.

Татарченко меня постоянно приглашал с собой в баню. Это считалось признаком уважения.

У него была своя банная компания. Постоянно с ним ездил Носач, зам по ИАС. За мной он присылал домой уазик, и в субботу мы ехали в баню. Ну, а баня есть баня, по русской традиционной программе – застолье. Порой мы засиживались в этой бане чуть ли не до утра.

В результате, на меня даже стали косо смотреть остальные комэски и даже заместители командира полка Журавков Валентин Андреевич и Карпов Валера. Так он меня выделял среди остальных командиров.

Помню, весной 1983 года, когда пошла расти трава, мы стали везде наводить порядок.

Татарченко построил полк и сказал: «Всем убирать закреплённую территорию. Кто наведёт порядок (скосит траву, уберёт капониры и т.д.) – в субботу работаете, в воскресенье выходной!»

Я построил свою эскадрилью и поставил задачу: «Наводим порядок. Лично принимаю работу в каждом отряде, на каждой стоянке, каждый капонир. После обеда всем отдыхать. В воскресенье выходной.»

Все потрудились добросовестно. Я смотрю, везде всё нормально. Строю эскадрилью у домика ИАС. Миша Малков, НШ АЭ, командует: «СМИРНО, тов. командир, эскадрилья построена.»

Я подвожу итог: "Всё нормально, везде порядок, завтра выходной. Отдыхаем."

А там все шушукаются. Перед этим прошла команда с КП полка, что в воскресенье рабочий день. Но я этого ещё не слышал.

Оказывается, Татарченко проехал по стоянкам других АЭ, посмотрел, ему чего-то там не понравилось. Вернулся в штаб АП, шашкой махнул и сказал: «Завтра всем работать.»

Ну, а мне Малков говорит: «Тов. командир, что делать? Вот такая команда.»

Я беру на себя ответственность: «Раз сказал, что если наведёте порядок - завтра отдыхаете, то всё в силе. Всем разойтись!»

Народ ещё долго не расходился, думал, что-то изменится, но я их всех отправил на отдых.

На следующий день, в воскресенье, построение. Строились полком мы напротив домика объективного контроля. На площадке, буквой П. Стоим. Место второй АЭ пустует. Я пристроился сбоку 1 АЭ.

Скоробогатов командует: «Равняйсь, смирно! Тов. Командир, полк построен.»

Татарченко: «Командиры подразделений, ко мне!»

Мы подходим.

Докладываю: «Командир эскадрильи, м-р Каширин.»

- Каширин, а где твоя эскадрилья?

- Тов. командир, вы же вчера сказали, что кто порядок наведёт, всё будет хорошо, те будут в воскресенье отдыхать. Я своих людей отпустил.

- Как! Ты моей команды не выполнил?

- Ну, я раньше отпустил. Ваша команда прошла потом.

- Так. Объявляй тревогу, немедленно эскадрилью вызывай.

- Не буду я вызывать по тревоге эскадрилью. У меня порядок. Как вы сказали, я всё сделал.

- Порядок!? Ну-ка садись в уазик, поехали.

Вот мы едем с ним, осматриваем каждый капонир. Он смотрит, к чему придраться. Везде всё нормально.

И вот, на границе с зоной истребительного полка, в обход капонира 70-ки, была тропинка. Я всегда считал, что это территория нашего соседа, истребительного авиационного полка:

- А это что? (По бокам тропинки росла трава.)

- Это не моя территория.

- Что ты мне рассказываешь! Это всю жизнь была территория 2 эскадрильи. Я был комэской.

Так, всех вызывай!

- Зачем мне всех вызывать?

- Будешь косить эту траву!

- Я сейчас возьму косу и скошу сам.

Завёлся, плюнул. Сел в уазик и уехал. Я позвал ДСП, прапорщика Балогу В.В. Косы у нас всегда были под рукой. Он с одной стороны, я с другой, и мы за 10 минут обкосили эту тропинку.

До окончания рабочего дня я находился на службе. Потом Татарченко вызвал меня в свой кабинет. Материл на чём свет стоял. Сейчас трудно передать те эмоции, но мне досталось от него.

Он в какой-то степени понимал, что я, в принципе, прав. Но то, что я пошёл против его воли – это никак не укладывалось у него в голове!

Тем не менее, это обстоятельство не испортило его отношение ко мне.

Вспоминается ещё один случай.

Где-то, весной 1983 г приехал Долгих. Он собрал нас рядом со штабом, в районе ЗКП. Ему нужно было отобрать кандидатов на поездку в академию. Присутствовали: я, Репин, Ерусенко и Татарченко. Он задал какие-то общие вопросы нам:

- Как дела, как летаете, всё ли нормально?

- Что вы думаете, тов. Каширин, по поводу вашей кандидатуры в академию?

- Я согласен, тов. генерал.

И тут Татарченко:

- А я его не отпущу.

Возникла пауза. Долгих его спрашивает:

- А в чём, Вячеслав Николаевич, причина? Он, что не достоин ехать учиться?

- Нет. Он достоин, но я его не отпущу. Некому летать и руководить эскадрильей.

Опять возникает пауза. Затем Татарченко продолжает:

- Вот, берите Ерусенко, пусть едет.

В итоге, остановились на том, что Татарченко согласился отпустить меня учиться, но заочно. А Ерусенко якобы на очно. Но Ерусенко был на 3 или 4 года старше меня. У него уже возрастной предел был.

Через какое-то время пришёл вызов меня на очное отделение. Так я уехал в академию.

Татарченко и здесь не хотел меня отпускать. Я его устраивал как командир эскадрильи. Работали мы с ним хорошо. Ко мне он хорошо относился, по-доброму. Я же старался не подвести, эскадрилья была у нас на хорошем счету.

Что касается лётной работы.

Он любил летать на самолётах второй эскадрильи. Это была его родная эскадрилья.

Как-то говорит: «Спланируй меня на завтра на полёты. Ты ведущий, а я ведомый. Полетаем строями. Давно не летал.»

Я спланировал. На след день полёты. Приезжаем. Он ставит задачу: «Проходим на ПМВ. Пройдёшь чуть правее полосы, как раз над стоянкой третьей АЭ.»

Взлетели. Он чётко держится в строю. Снижаемся. Я всё жму-жму. Прямо над макушками деревьев идём. Скорость такая приличная, километров под 800. Он держался в строю исключительно.

Потом говорили, что, когда мы проскочили над этой стоянкой, какой-то техник, бывший в кустах так от неожиданности и присел.

Сделали один проход. Он мне говорит: «Выхожу вперёд. Пойдёшь ведомым.» Ну, я вцепился. Ударить лицом в грязь нельзя было. И вот он, уже при проходе над ВПП, уклоняется левее, между КДП и полосой: «Приготовиться к развороту влево, в сторону КДП.»

Только с КДП поравнялся, выполняет такой крутой разворот с набором высоты! Я держусь, не отрываясь, в паре. Эффект, конечно, был красивый. Но КДП мы обрулили, не знаю, в каких-то метрах.

Опасно и страшно. Может быть, не следовало этого делать! Но он был таким асом, лётчиком, пилотягой! Вот показать мастерство – это у него было в крови!

Сели после этого полёта. Стоим, оба мокрые насквозь! Вот такое напряжение было в полёте. Но он испытывал удовольствие от предельного пилотирования на крайних режимах.

Таким он был азартным лётчиком!

Дальнейшая судьба командира

По окончании командования полком Татарченко был назначен НШ Челябинского училища штурманов. После недолгого пребывания там он был переведён НШ 43 Центра (43 ЦБП и ПЛС ДА). Жизнь без неба, полётов на пределе, ощущения риска потеряла смысл.

Вскоре он уволился. Уехал в Борисоглебск.

К сожалению, в 2008г. он ушёл из жизни.

Анатолий Васильевич Долгих

Удивительный человек

Это легендарная личность! Генерал Дальней Авиации. Заслуженный военный лётчик Советского Союза. И вообще! Это человек, который сделал в моей жизни многое.

Впервые я его увидел, когда прибыл в Бобруйск, для прохождения службы на самолёте Ту16 после окончания курсов в Рязанском Центре. Это был май 1976г.

Понедельник, утро. Командир полка, полковник Арепьев Юрий Иванович, нас построил возле учебного корпуса 200 полка и представил командиру дивизии. Это было на улице, на входе в учебный корпус.

Вот там передо мной предстал стройный, красивый, подтянутый, обаятельный, с каким-то таким лукавым прищуром, генерал. И уже с первого взгляда, с первой минуты общения, он производил очень благоприятное впечатление.

В то время мне, молодому лейтенанту, глядя на такого молодцеватого красивого генерала хотелось быть похожим на него. Стать таким!

И вот на этой первой встрече на его вопрос ко всем:

- Сколько надо времени на подготовку к полёту?

Я сказал:

- Три дня (В отличие от моих товарищей).

Он сказал Арепьеву:

- Запланируйте меня, Юрий Иванович, с этим молодым человеком в четверг на полёты.

А это был понедельник. За три дня я успел сдать все зачёты и мы с ним выполнили первый полёт уже в четверг.

Запомнилось, как он подъехал к самолёту. Серая Волга. Он выходит из машины. Сапоги, бриджи с генеральскими лампасами, рубашка с генеральскими погонами. Шлемофон был у него в руке.

Подошёл, получил доклад старшего техника самолёта и от моего инструктора о готовности к полёту.

Сел в кабину самолёта, похлопал меня по плечу и сказал:

- Ну, сынок, запускай.

О самом полёте я уже рассказывал там, где говорил о моём пути на Ту22.

Здесь я хотел подчеркнуть мои первые впечатления об этом человеке, Анатолии Васильевиче Долгих.

Впоследствии, находясь в гарнизоне Бобруйск, где был расположен и штаб дивизии, мы часто его видели и на полётах, и на встречах с лётным составом.

Меня он называл Крестник и ещё, почему-то, Сибирячок. Может, потому, что я был крепким и коренастым?

Было запланировано два полёта. Первый полёт я слетал с ним хорошо. Он сказал:

- Мне достаточно с тобой летать. Летай с инструктором, продолжай лётную работу.

Он меня запомнил. Теперь, заходя в класс к лётному составу, он сразу искал меня глазами:

- Ну где тут мой крестничек? Сибирячок, чего сидишь, вставай.

Вот так с ним состоялось первое знакомство.

В дальнейшей моей судьбе он сыграл большую роль. Однажды сказал, что я буду летать на Ту22, однозначно!

Как-то пришлось за ним наблюдать на торжественном вечере.

Был концерт. Ну я, как любитель поэзии, читал стихи на этом концерте.

Подхожу в парадной форме к микрофону, смотрю в зал. А в первом ряду сидит генерал Долгих в сером генеральском кителе и рядом с ним его красавица супруга. Одета со вкусом. Ей очень шли драгоценности. На эту пару хотелось смотреть. Своим видом они задавали тон всему Празднику!

Через несколько дней он меня встретил на служебной территории:

- Ну молодец, парень, хорошо читаешь стихи. Продолжай. Желаю дальнейших тебе творческих успехов.

Вот эта его поддержка, похвала запомнилась мне на всю жизнь. Я продолжал читать стихи на торжественных собраниях, концертах во всех своих гарнизонах, даже будучи генералом, командиром дивизии. Читаю их и теперь, после окончания службы в Армии.

Анатолий Васильевич всегда был опрятен, подтянут, наглажен, форма на нём сидела ловко.

У него было красивое лицо, пышные русые волосы. У него была привычка поправлять причёску растопыренными пальцами руки. Как-то он это делал красиво, что приятно было наблюдать за ним.

В зимнее время у него была привычка выходить из машины или из класса на улицу в расстёгнутой генеральской шинели.

По-моему, эту привычку взял Столяров (гла, Леонид Ефимович), который тоже являлся его крестником. Впоследствии позволял себе такое и я. Расстегнуть шинель в зимних условиях – свобода! Мне это понравилось в конечном итоге.

Лётчик он был от Бога - летал на заправку.

Он был командиром 203 полка, которым мне потом довелось командовать. Не случайно в жизни всё!

Кроме того, он очень любил общаться с личным составом, с молодёжью. Он всегда занимался отбором кадров: лётчиков отобрать на Ту22, кого-то направить в академию, кого-то продвинуть по служебной лестнице. Он всегда с этими людьми беседовал лично, располагал тем самым к себе. И вот таким он как человек, как генерал, как командир мне запомнился.

В том же 1976г, летом, ближе к осени, Долгих назначили заместителем командира корпуса в Смоленск. Но поскольку он летал на Ту22, то часто бывал в полках, летавших на этих самолётах.

Вспоминаю как меня назначали командиром эскадрильи на Ту22.

Идут предполётные указания. Я заместитель командира эскадрильи на Ту22 в Мачулищах. Должен выполнять облёт техники после замены двигателей, запланирован на полёты ночью. Приезжает Долгих с красивыми манерами. Стоит перед лётным составом на предполётных указаниях и смотрит на меня:

- Ну что ты на меня смотришь?

Я встал: «Майор Каширин.»

И он такую речь произносит:

- Там, в Барановичах, молодой командир полка (летом 1982г назначен п/пк Татарченко В.Н. командиром 203 тбап после окончания ВВА им Гагарина). У него нет двух командиров эскадрильи. Там тяжело, некому летать. А ты тут вот такой сидишь!

- (Вот это заход!) Виноват, товарищ генерал.

А он говорит Мещерякову (Виктор Васильевич, гв.п-к, командир 121 гв.тбап):

- Так, пусть собирает вещи и убывает в Барановичи принимать эскадрилью.

Ни приказа, ничего нет!

Я оставался за командира АЭ. Дубинкин (Виктор Фёдорович, командир 1 АЭ) был в отпуске. Мещеряков удержал меня:

- тов генерал, некому облетывать самолёт. Разрешите. Пусть он днём облетает, а после полётов уезжает в Барановичи?

Долгих пошёл ему навстречу:

- Отлетаешь днём, облетаешь самолёт и чтобы убыл в Барановичи. И мне доложите с Татарченко о прибытии.

Вот так он отобрал меня командиром эскадрильи в 203 полк. Приказа нет, ничего нет. Я летал в другом полку незаконно, когда формально числился заместителем командира эскадрильи в Мачулищах.

Где-то в конце сентября пришёл вызов мне на Военный Совет в Смоленск.

Приезжаю. Утром перед этим совещанием он меня встретил на улице:

- Ну как, крестничек?

- Летаю. Осваиваю, за инструктора работаю…

- Ты там, на Военном Совете, об этом не говори. Просто я скажу, что послал тебя познакомиться с обстановкой.

- Всё понял.

Так всё и произошло. Обычно на Военном Совете задавали много вопросов. Боялись этого все. Доходит очередь до меня.

Тараканов объявляет:

- У кого есть вопросы?

И Долгих, опережая всех, говорит:

- тов. командующий, я послал его чуть пораньше в 203 полк, чтобы он познакомился с обстановкой в эскадрилье. По моей информации он вник в ситуацию.

Даже Горбунов (гма, Николай Павлович), член Военного Совета, который руководил Политотделом 6 ОТБАК, которого все боялись, послушав выступление Первого заместителя командующего, ответил сразу:

- Вопросов нет.

- Ну, что ж тов. Каширин, мы вас утверждаем. Поезжайте в Барановичи, приступайте. Приказ придёт следом за вами.

Анатолий Васильевич брал ответственность на себя, принимал решения и проводил их в жизнь.

Вспоминается и такой случай. 1982г осень.

12 ноября 1982г ему исполнилось 50 лет. Он приехал в Барановичи, в полк, которым он когда-то командовал. Пригласил командиров эскадрилий, которые были ещё при нём. В частности, это был Самойлов Алексей Андреевич, Заверняев Леонид Иванович. Нас, нынешних командиров эскадрилий: Репина Вениамина Михайловича, Ерусенко Александра Викторовича, меня и Татарченко. Собрал нас на квартире. Напротив столовой был 5-ти этажный дом (ул. Войкова, дом 17), там, на втором этаже была служебная квартира. Татарченко, конечно, как командир, организовал стол. Была такая памятная встреча!

Сердечно общались. Анатолий Васильевич вспоминал годы, когда был командиром полка. Самойлов выступал, Заверняев, нам задавали какие-то вопросы. Но больше всего, мне запомнилось и понравилось, когда он взял баян и начал исполнять в нашем присутствии песни. Он замечательно играл на баяне, так хорошо пел! Такая хорошая обстановка!

У него был методический подход к воспитанию молодёжи.

Он как бы передавал эстафету от своего поколения молодому. Татарченко, молодой командир полка, молодые командиры эскадрилий, это нас объединяло, вызывало чувство гордости за тот полк, в котором мы служили. Такие были до нас люди. Такая связка ветеранов и молодёжи играла в моей жизни большую роль. Я на этом примере сам рос впоследствии как командир полка, как командир дивизии. Перед глазами у меня всегда была памятная встреча с Долгих.

Ну и ещё. Весной 1983 он сыграл решающую роль в отборе меня как кандидата в академию Гагарина, которую я в 1986г успешно закончил.

Военно воздушная академия имени Ю.А.Гагарина

В июле 1983г я приехал в пос. Монино, где находилась ВВА, для поступления на кафедру Дальней и ВТА.

В то время учёба в академии была определённым стимулирующим фактором в карьере лётчика – командира. Во всяком случае, в Дальней авиации. Окончание академии позволяло расти её выпускнику, при всех других положительных качествах, до командира дивизии и звания генерала.

Академия для меня стала не столько карьерным рубежом, ступенькой в жизни, но прежде всего, позволила расширить мой круг мировоззрения и мышления. Не только чисто в военной области – тактики, стратегии, но и в общечеловеческом развитии.

Я это впоследствии ощутил особенно в сравнении с теми своими однокашниками, которые не имели академического образования.

Начальником академии в то время был маршал авиации Скоморохов Николай Михайлович. Дважды Герой Советского Союза, лётчик-ас, на счету которого было 46 сбитых самолётов лично и 8 - в коллективном бою.

Человек, который прошёл войну и имел огромный военный опыт. Очень требовательный командир. Строго наказывал тех, кто нарушал дисциплину или плохо учился.

Три нет

Первая его лекция сразу, после нашего зачисления в академию, состояла из трёх НЕЛЬЗЯ:

- Нельзя плохо учиться. Нельзя плохо себя вести. Нельзя разводиться.

Нарушения этих запретов в любом виде грозили отчислением из академии.

Почему нельзя было разводиться?

После завершения обучения в академии офицеры-командиры получали разные назначения. Иногда и на Восток. Многие жёны старались остаться в Москве любыми путями.

И это вызывало большую квартирную проблему в академии.

Вот он стоял на таких позициях!

О Скоморохове

Мне приходилось с ним встречаться. Я был избран из своего курса членом партийной комиссии академии. Было интересно наблюдать за ним. За его выступлениями, поведением, отношением к подчинённым, преподавателям. Поэтому у меня сложилось определённое мнение о нём за эти годы.

Он был всегда опрятен, подтянут. Элегантен. Выправка у него была – загляденье для женщин и образец подражания для многих из нас, подчинённых. Легкая походка. Он занимался спортом. Любил большой теннис. Очень следил за собой. Это была его характерная черта.

Мне запомнились его воспоминания о войне, о своих боевых заслугах. Что характерно, за всё время войны он ни разу не был сбит или ранен. Вот так он прошёл войну.

Других таких судеб я не знаю.

Не случайно Высоцкий посвятил ему, «дяде Коле», одну из своих песен о лётчике, который не вернулся из боя. Очень хорошая песня. Она мне нравится до сих пор: https://youtu.be/VYqLNv5dWiU

В тоже время меня ставили в тупик его высказывания о тех, кто был сбит в бою или подставился : «Только дураков сбивают.»

Такое неожиданное высокомерие никак не красило его, заслуженного человека, Дважды Героя.

И ещё преподаватели очень боялись, когда заступали в наряд. Идёт Скоморохов! Снежок выпал – не знают, что делать. То ли убрать его, то ли оставить? Были случаи, когда не убрал снег – почему не убрано?

Его каждое утро встречал дежурный по академии (из преподавателей) и докладывал о прошедшем своём несении службы.

А бывало и так, что выпал лёгкий снег, его убрали – зачем убрали?

Вот такие мелкие воспоминания почему-то остались в памяти.

Конечно, жаль, что он в 74 года, в 1994году, попал в автокатастрофу в районе гарнизона Монино. После неё он не много пожил. Организм не выдержал.

Руководящий состав ВВА

Заместителем начальника академии был известный лётчик, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Ковачевич Аркадий Фёдорович. Человек замечательной души. Пользовался огромным уважением всех преподавателей и слушателей. До сих пор о нём такое тёплое воспоминание.

Начальником первого факультета академии был Герой Советского Союза, генерал-майор Пургин Николай Иванович. Заслуженный лётчик, командир. Он был шустрым, энергичным человеком. Несколько сумбурного поведения.

Даже запомнилось, что после окончания службы в Вооружённых силах, в каком-то селе организовал ферму и разводил коз. Для меня это было странно.

Заместителем у него по политической части был полковник Чех Евгений Иванович. С ним я был знаком ещё с Бобруйска, когда он был начальником политотдела дивизии. Хороший добродушный мужик. Ко мне относился хорошо. Тем более, он знал меня давно. К тому же он был лётчиком Ту22. Насколько мне помнится, он начинал в Нежине, в 199 гв. одрап.

С 1971 по 1986гг начальником кафедры №44, тактики Дальней и военно-транспортной авиации, был генерал-майор Синюков Александр Николаевич.

Я его помню ещё по выпускным экзаменам ТВВАУЛ в 1974г. Он входил в состав нашей комиссии. А в академии он возглавлял кафедру. Был высокообразованным, интеллигентным человеком, достаточно требовательным. Близкого общения с ним не было.

Нашей классной «дамой», отвечающей за нашу группу, был полковник Грачёв Николай Иванович. Добрейшей души человек. Уделял нам много внимания. Общался с нами, беседовал. Ходил с нами на мероприятия.

Помню, однажды участвовали в праздновании проводов зимы вместе с ним. Хороший мужик был. Помню, как он сильно переживал, когда двоих наших однокашников, поступивших с нами-Женю Николаева и Витю Матвеева, спустя 2 или 3 месяца, отчисляли. Он пытался отстоять.

Тактическим руководителем у меня был полковник Байков Эдуард Петрович. Добрый хороший мужик. Подготовка высокая. Знания блестящие были. Он вёл все мои курсовые, дипломные работы. Так было принято. Отвечать за конкретного слушателя. Вместе со мной у него был ещё Игорь Иванович Хворов, с которым мы сидели за одной партой.

Наша группа

Коновалов Иван Филиппович. Поступал с должности зам ком АЭ из БЦ.

Добрый и хороший парень. Умнейший. Голова у него соображала здорово. Поэтому его и назначил наш начальник командиром отделения. Хороший парень! Одна его проблема – физподготовка – мешала повышать его общий образовательный бал. После окончания академии он служил во многих гарнизонах. В частности, был командиром полка и в Шайковке, и в Бобруйске на самолётах Ту22М3. Я даже помню такой момент, когда я был зам.ком.дивизии, где-то, 92-й начало 93 года, а он был командиром 200 гв. тбап, в Бобруйске.

Володя Логунов. Поступил так же из БЦ, был командир АЭ. Майор. Дослужился до звания полковник.

Был зам командира 326 дивизии, которой командовал Игорь Иванович Хворов. Впоследствии, это лет 20 назад, у него возникли проблемы со здоровьем, он вынужден был списаться. В настоящее время проживает в Рязани. Полковник запаса.

Жук Василий Иванович. Поступал из Прилук. Парень обособленный. Немного скован. Учился хорошо. После распределения из академии он был назначен командиром 402 тбап на Ту22М3 (заместителем у него был полковник Дементьев К.К.). Украинец. После развала Советского Союза переехал на Украину. Служил в Прилуках. Дослужился до генерала. Сейчас находится на Украине.

Марков Александр Михайлович. Летал на самолётах Ту22М, поступал из Полтавы. В училище с ним мы летали в одном экипаже на самолёте Л-29. В одном взводе служили. Знаем давно друг друга. Весельчак, балагур. Любил повеселиться, поиграть на гитаре. Играл в училищном ансамбле на ударных. Парень был компанейским. Дослужился до полковника, командовал полком в БЦ. Затем ушёл в Москву, в инспекцию. Был лётчиком-инспектором. Потом уволился. Затерялся где-то в районе Ростова. К сожалению, были у него проблемы с рюмочкой, которые привели к развалу семьи, помешали его карьерному росту. Как сложилась его дальнейшая судьба – не знаю. Последние 5 лет ничего о нём не слышал.

Ерёменко Сергей Иванович. Пришёл с самолётов Ту16. Был обособленным. Есть люди компанейские, а есть сами себе на уме. Ничего плохого о нём сказать не могу. Хороший парень был. Дослужился он до подполковника. Был где-то заместителем командира полка. Затем списался, уехал в Белоруссию. Живёт сейчас в Минске.

Шаменков Сергей Иванович. Поступал с самолётов Ту95, заместитель командира АЭ. Тоже мой однокашник по училищу. В одном взводе были. Он летал на Ту95. Командиром полка в Семипалатинске был. Потом переехал в Рязань. Дослужился до полковника. Крайняя его должность, помню, инспектор боевой подготовки Дальней авиации. Как и у всех, дальше пенсия. Живёт где-то в Подмосковье.

Хворов Игорь Иванович. Поступал с Белой, с должности командира эскадрильи. Самая известная личность нашего выпуска. Мы с ним сидели за одной партой. Один у нас был тактический руководитель Бойков Эдуард Петрович. Он был выпускник ТВВАУЛ 1975г. В период обучения в академии держался обособленно. Увлекался фотографией, спортом. Единственный из нашей группы, кто был участником соревнований «Лыжня России» на 30 км дистанции. Поразиться можно! Учился добросовестно. Был очень усидчивым. Пунктуально относился к таким работам, как курсовая, дипломная. Мог задержаться на самоподготовке и штудировать что-то. Как мне со стороны казалось.

Вот эта усидчивость и помогла ему в дальнейшем карьерном росте. Кроме того, что у него были очень хорошие знания. Он учился хорошо и отлично. Дослужился до командира 326 тбад в Сольцах. Дальше он закончил Академию Генерального штаба. В штабе Дальней авиации одно время был начальником отдела боевой подготовки. И далее пошёл по карьерной лестнице: начальник штаба Дальней авиации, Командующий Дальней авиации, начальник Главного штаба ВВС.

Мы все гордились его карьерным ростом. Наш однокашник достиг таких высот!

К сожалению, грузинская война помешала его дальнейшему карьерному росту. Ему были приписаны какие-то ошибки. В конечном итоге, он уволился. В настоящий момент возглавляет один из департаментов в Ростелекоме.

Мы часто общаемся, поддерживаем дружеские отношения.

Нипарко Анатолий Владимирович. Пришёл с самолётов Ту16. После окончания академии командовал полком в Завитинске, в Стрыю. Далее, в Бобруйске, руководитель полётов.

В то время я был уже там заместителем командира дивизии. 92-93гг. Потом он уволился. В настоящее время проживает в Бресте. Поддерживаем с ним отношения.

Куцаков Николай Фёдорович. Закончил ТВВАУЛ в 1973г., на год раньше меня.

По этой причине он был несколько удалён от нашей группы однокашников: Маркова, Логунова, меня и Шаменкова. Мы - выпускники 1974г , да и служили в одном взводе. Нам было легче объединиться и дружить.

Николай Фёдорович пришёл с самолёта Ту22 с Озёрного, с должности командира АЭ. Когда-то он принимал участие в съёмках фильма НЕЖНОСТЬ К РЕВУЩЕМУ ЗВЕРЮ. После окончания академии был назначен в Барановичи заместителем командира полка. Так сложилось, что через некоторое время я приехал туда командиром полка, а он одно время был у меня заместителем. Впоследствии он ушёл командиром полка в Зябровку. Сейчас, на пенсии, он живёт в районе Калуги. Это его родина. Иногда переписываемся, перезваниваемся.

Зубков Владислав. Поступал с самолётов 3М. Остался в академии, стал начальником курса. Продолжения какого-то общения не было. Так он в Монино и остался. Он сам и его жена откуда-то из Тамбова, района Пехотной Дивизии.

Винокуров Евгений Евгеньевич. Он поступал с самолётов Мясищева. Тоже держался несколько обособленно. Имел собственное мнение. Особенный человек был. Закончил он академию, дослужился до командира дивизии. В Украинке его дивизия была. Вначале 79, а потом 326 тбад. После развала Советского Союза уволился и живёт сейчас в Тамбове.

Николаев Евгений, поступал с самолётов Ту95, с Украинки и Матвеев Витя после непродолжительной учёбы были задержаны патрулём. Ситуация не совсем ясная или пиво пили или ещё что … Раздули такое дело! И как ни пытались их отстоять, но Скоморохов принял решение отчислить. На решение партийной комиссии я постарался повлиять, чтобы их заодно не исключили из партии.

Вот таков был состав нашей группы.

14 человек поступили. До окончания академии дошло 12 человек.

Из 12 человек 4 дослужились до звания генерала. Это:

- Хворов Игорь Иванович – генерал-лейтенант;

- Винокуров Евгений Евгеньевич – генерал-майор;

- я;

- Жук Василий Иванович - генерал-майор, где-то на Украине.

Меню